Время-не-ждет - Страница 77

— У меня здесь, — говорил он Дид, — столько предприятий, что и не счесть: Земельный синдикат Аламеда и Контра-Коста, Объединенный трамвайный трест, Переправа Йерба-Буэна, Водопроводная компания, Пиедмонтский земельный концерн, Акционерное общество отелей Фэрвью и Портола и еще с десяток, названия которых я даже не помню. Потом еще Пиедмонтское прачечное заведение и Редвудская компания каменоломен. Я начал с нашей каменоломни, а кончил тем, что все их купил. Потом судостроительная компания, но для нее я покамест названия не придумал. Мне ведь понадобятся суда для переправы, и я решил, что лучше всего их строить самому. Они как раз поспеют к тому времени, когда готов будет мол. Ух ты! Нет, далеко покеру до такой игры! А заодно и грабителям от меня досталось. Водопроводчики и сейчас еще пищат. Не сладко им пришлось. Правда, их дела и так уже были плохи, но я доконал их.

— За что вы всех так ненавидите? — спросила Дид.

— За то, что они трусливые вонючки.

— А разве вы не ту же игру ведете?

— Да, но по-другому, чем они. — Харниш задумчиво посмотрел на нее.

— Я недаром называю их трусливыми вонючками. Они притворяются, будто они невесть какие азартники, а на самом деле, может, у одного из тысячи хватает духу быть игроком. Сплошной блеф — вот как в покере. Все они обыкновенные зайцы, а корчат из себя свирепых волков. Вечно затевают какой-нибудь подвох, а чуть что неладно — вильнут хвостом и в кусты. Вот вам пример: когда большие тузы захотели отделаться от акций «Литтл Коппер», они послали Джейки Фэллоу на нью-йоркскую биржу. Он пришел туда и кричит: «Беру „Литтл Коппер“ по пятьдесят пять!» А курс был пятьдесят четыре. И в полчаса эти самые зайцы — кое-кто именует их «финансисты» — взвинтили акции до шестидесяти. А еще через час они юркнули в кусты — выбросили акции по сорок пять и даже по сорок.

Они только подручные крупных воротил. Не успеют они ограбить дураков, как тузы отнимают у них добычу; либо тузы пользуются ими, чтобы грабить друг друга. Вот в последнюю биржевую панику Угольный Трест таким манером слопал Чаттанугскую компанию. Трест сам и устроил панику. Он добивался краха нескольких банкирских домов и хотел прижать с десяток конкурентов — ну, он и выпустил биржевых зайцев. Зайцы свое дело сделали, и угольная компания попала в лапы треста. Любой человек, если у него есть смекалка и он не боится рискнуть, может загнать зайцев в кусты. Не то чтобы я их так уж ненавидел, но противны они мне, потому что трусы.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

На несколько месяцев Харниш с головой ушел в дела. Издержки требовались колоссальные, а доходов не поступало никаких. Недвижимость, правда, поднялась в цене, но в остальном Окленд не откликнулся на бурную деятельность Харниша. Оклендские дельцы выжидали, что же он будет делать дальше. И Харниш не замедлил удовлетворить их любопытство. Для осуществления своих широких планов он нанимал лучших специалистов, каких только можно было достать за деньги. Он всегда считал, что хорошее начало — половина дела, и твердо решил с первых же шагов не допускать ошибок. Руководство постройкой трамвайных линий он поручил Уилкинсону, которого переманил из Чикаго, удвоив его и без того огромное жалованье. День и ночь рабочие артели прокладывали рельсы, день и ночь вбивали сваи в илистое дно бухты Сан-Франциско. Новый мол должен был иметь три мили в длину, и на сваи понадобилось столько дерева, что с горных склонов вокруг Беркли сводили целые рощи старых эвкалиптов.

Трамвайные линии тянули в горы, а в то же время шел обмер окрестных лугов, разбивка их на городские кварталы, намечались места будущих бульваров и парков — все по последнему слову науки. Прокладывали канализационные и водопроводные трубы, широкие ровные улицы мостили щебнем из принадлежащих Харнишу каменоломен, тротуары заливали цементом. Покупателю оставалось только выбрать участок, нанять архитектора и начать строить. Когда открылись пригородные трамвайные линии, окрестности Окленда сразу оживились, и задолго до того, как был закончен мол для переправы, их стали заселять новые домовладельцы. Земельные участки принесли Харнишу огромную прибыль. Чуть ли не в один день силой своих миллионов он сумел превратить сельскую местность в образцовый квартал городских особняков.

Но все деньги, которые текли ему в руки, он немедля вкладывал в другие предприятия. Трамвайных вагонов требовалось так много, что он открыл собственный вагоностроительный завод. И, несмотря на то, что земля сильно вздорожала, он продолжал приобретать участки под строительство фабрик и домов. По совету Уилкинсона он приступил к переделке почти всех ранее действовавших трамвайных путей. Легкие, устаревшего образца рельсы были сняты и заменены новыми, тяжелыми. Он скупал угловые участки на узких улицах и без сожаления отдавал их городу, чтобы можно было срезать углы и трамваи могли свободно мчаться на полной скорости. Кроме того, еще предстояло проложить трамвайную линию до конца мола, с ответвлениями, которые охватят все районы Окленда, Аламеды и Беркли. С таким же размахом планировалась система водоснабжения. Только образцовое обслуживание могло оправдать огромную затрату капитала, вложенного Харнишем в земельную собственность. Он был полон решимости превратить Окленд в такой город, где каждому хотелось бы поселиться. Выстроив несколько больших отелей, он открыл общедоступные парки с аттракционами, а для более изысканной публики — картинные галереи и загородные клубы. Еще до того, как увеличилось население Окленда, городской транспорт стал приносить хороший доход. Харниш был уверен, что риск оправдает себя и что он весьма разумно помещает свой капитал.